Русская диаспора — что, зачем, как

I

Вместе с очередным закручиванием гаек начинается и новый сезон извечной русской драмы “пора валить”. Актерский состав привычный и условно разбивается на “либералов” (их побольше) и “националистов” (поменьше). Как и большинство политических дискуссий, эта тоже рано или поздно приходит к природе государства, его предназначении, различиях между существующими. Взгляды сторон на государство также известны. Либералы считают, что русским своего государства не надо, а националисты, наоборот, что первейшая задача русских — государственное строительство.

Действительно, русским не хватает организации, т.е. общественных институтов. Можно сказать, что спор сводится к тому, дадут ли русским пользоваться чужими институтами или все же нет. Один из крупнейших общественных институтов последних 200 лет это нация. Либералы сладко поют, что “на западе” нации гражданские, в которые принимают всех (даже русских, которых на самом деле нет ;) ), просто надо уметь хорошо работать. Националисты, будучи националистами, вечно дерутся, выясняя, как должно выглядеть Русское Национальное Государство.

Государство и нация идут рука об руку (если, конечно, государство суверенное). Государства современного типа начали появляться в середине 17го века как средства организации территорий (включая их аннексию). Переходя к все более сложным и масштабным конфликтам между собой, государства начинают строить нации — средства организации (и аннексии) населения, проживающего на их территориях. Это конец 18го века. В основе нации лежит национальный миф, для распространения которого необходим единый национальный язык. Государства, пользующиеся несколькими языками, не имеют самостоятельных наций — это либо колониальные, либо буферно-договорные образования.

Язык и связанная с ним инфраструктура информационной обработки населения (школы, газеты) первичны для нации; они важнее даже этнического состава населения. Хотя, чем он однороднее, тем проще управлять государством. Стандартный пример единения через язык — Франция, являющаяся первым государством современного типа и первым национальным государством. В середине 17го века все интеллектуалы переходят на парижский французский, кодифицируемый Академией и популяризируемый придворными драматургами (Корнель, Расин, Мольер). Литература на региональных языках, например, окситанском, прекращается на полтора века. Здесь очень иллюстративны годы жизни окситанского “шевченко” Пьера Гудули. Заключили вестфальский мир, ознаменовавший начало эпохи государств — бедняга и помер.

II

В эпоху, когда масштабные войны уже невозможны, а информационная обстановка скорее затрудняет, чем помогает распространению национального мифа, держатели акций государств переходят к другим формам организации (и аннексии) территорий и населения. Можно сказать, что эпоха вестфальских государств подходит к концу. Русские националисты, из последних сил держащиеся за идею “государства”, рискуют остаться с чемоданом без ручки. Во-первых, чтобы русские управляли своим государством, им нужна нация, но нацию нельзя построить не имея своего государства — замкнутый круг. Во-вторых, если каким-то чудом Русское Национальное Государство будет построено, в новом мировом порядке оно окажется ненужным.

Помимо нации, существует и другая форма организации этно-языковых групп — диаспора. С этим словом обычно ассоциируются народы, не имеющие (или не имевшие) своих национальных государств, например, евреи и армяне. У этих двух народов также есть определенная репутация в России, поэтому в ответ на мое предложение русским националистам забросить несбыточные мечты о русской нации и перековаться в русских диаспоралистов, те, наверное, лишь покрутят пальцем у виска. :) Но именно это я и собираюсь сделать, более того, я постараюсь показать, что у них нет другого выбора , если, конечно, им важно сохранить существование и обеспечить будущее “русскости”.

К тому же, я планирую настроить против себя максимальное количество людей. :) Я покажу русским по языку и этничности либералам, считающим себя безродными космополитами, но, к своему несчастью, не принадлежащим к уже существующей диаспоре (вроде тех же евреев и армян), что без “русскости” им тоже в жизни ничего не светит, и они тоже должны перековаться в русских диаспоралистов. ;)

III

Государство стремится к тому, чтобы любые взаимодействия его граждан проходили через него. Своей высшей точки развития государства достигли к середине 20го века, причем принцип полного контроля граждан воплотился не только в тоталитарных государствах (которые, по мнению конспирологов, не были безусловно суверенными ;) ), но и в либеральных. Точность и отзывчивость управления экономическими и социальными процессами в “старейших демократиях” не снилась никаким малограмотным гитлерам и сталинам. Но в гиперинформационную эпоху держать хватку привычными методами становится все сложнее и сложнее. К тому же, суверенитет государств начинает мешать держателям их акций. Дело не в каких-то “глобалистских заговорах”, а в банальностях вроде принятия межгосударственных технических стандартов.

Постгосударственность характеризуется именно тем, что появляются новые возможности для взаимодействия “поверх государств”. Это не значит, что люди “освобождаются от оков”, ведь государственное подавление — не единственно возможное. Наглядный пример все видели буквально на днях. Веб-сайт может оказаться недоступен, потому что цензурный орган приказал провайдерам отказывать в доступе к нему. Или потому что частные компании, чьи владельцы ходят в одну церковь, отказывают сайту в регистрации его домена и защите от DDoS-атак. Помимо членства в церкви, людей может объединять и членство в диаспоре. Здесь некоторые вспомнят о “всемирном цыганском заговоре”. ;)

Существование еврейской и армянской диаспоры задолго до эпохи вестфальских государств спорно. И та, и другая, скорее всего, были придуманы в 16м веке итальянскими торговыми домами для подсобной работы на европейских и византийских рынках. Миф о “12 коленах”, призванный объяснить популяциям средиземноморских метисов, что они один народ, мог быть создан итальянцами, но его массовое распространение — дело печатного станка, а, значит, и государства. В конце 19го века европейские государства даже заставили их всех вместе учить только что придуманный “современный иврит”. Помимо служебных диаспор, государства создавали и диаспоры титульного населения.

Самой старой “титульной” диаспорой является британская. Население Британских островов начало переселяться в колонии еще в начале 17го века, когда существование “Англии”, “Шотландии” и “Ирландии” было еще спорно. Сейчас их потомки населяют Северную Америку и Австралию. Помимо переселенцев на никем не заселенные территории, диаспору составляли и служащие торговых домов, возвращавшиеся на родину, разбогатев. Сейчас таких людей называют “экспатами”, и помимо британцев, глобальными народами являются также американцы и французы. Именно на их опыт я предлагаю обратить внимание русским.

(Есть еще один интересный народ, у которого сразу две диаспоры. “Старая” сделана английскими и голландскими торговыми домами по лекалам “итальянских” еврейской и армянской. “Новая” делается современным государством этого народа. Этот народ — китайцы. “Старая”, также называемая “bamboo network”, использует в обиходе, в основном, кантонский язык (реже, хакка и китайские языки помельче) и населяет страны Юго-Восточной Азии и чайнатауны американских городов. “Новая” говорит на стандартном мандарине и своей главной задачей имеет получение западного образования и последующую карьеру в КНР. Между двумя диаспорами случаются конфликты. Например, старожилы чайнатауна Нью-Йорка ругаются на понаехавших, не говорящих ни по-английски, ни по-кантонски :) )

Государства, будучи государствами и стремясь контролировать своих граждан, стараются поддерживать связь со своими диаспорами. США, например, заходит так далеко, что заставляет американцев, живущих за рубежом, платить подоходные налоги (правда, есть вычет, что-то около 100 000$). Поэтому из американского гражданства выходит немало обеспеченных людей. Непонятно, в чем здесь выгода для США, похоже на очередной пример “мы сделали это!”.

Франция, вторая страна в мире после США по числу дипломатических представительств, действует потоньше. Несколько лет назад французские экспаты получили представительство в Национальной Ассамблее и теперь голосуют не только на президентских, но и парламентских выборах. На последних основным обещанием кандидатов из округа, к которому относится Британия, было “бороться с последствиями брексита”. ;) Таким образом, у экспатов есть повод зарегистрироваться в консульстве, общаться с другими экспатами по месту проживания и не выпадать из французской информационной среды. Это работает — две трети Français de l’étranger зарегистрированы (два миллиона из трех).

Опыт взаимодействия государств со своими диаспорами можно изучать долго, но большая его часть бесполезна для русских — у них нет своего государства. Поэтому в разговоре о русской диаспоре я сконцентрируюсь на том её аспекте, где участие государства более не является решающим — системе образования и воспроизведения интеллигенции.

IV

Образование — одна из важнейших задач, встающих перед диаспорой. Мало кто уезжает “насовсем”, сжигая мосты для своих детей. К услугам американских, британских, французских экспатов — американские, британские, французские школы, обучающие по соответствующим программам и выдающие соответствующие аттестаты зрелости. Таким образом, дети экспатов могут поступать в университеты на родине. Образование — еще одна точка соприкосновения государств и диаспор. Некоторые экспатские школы получают финансирование из метрополии, которая видит в них механизм для распространения своей культуры и для этой цели часто заводит подразделение в министерстве образования. Ведь в эти школы ходят и дети обеспеченных местных.

(Китайцы Юго-Восточной Азии уже перевели обучение в своих школах на мандарин, несмотря на то, что они происходят от кули, набиравшихся в портах Южного Китая, и в быту на нем не говорят. Инициатором процесса стал Сингапур, где начало государственной кампании “Speak Mandarin” чудесным образом совпало с началом реформ Дэн Сяопина. По прошествии 30 лет польза знания мандарина стала гораздо выше, но мало кто взялся бы предсказывать в 1979 году, что капиталистический Китай станет крупнейшей экономикой мира, а маоистская культурная революция переедет в США. Конспирологи усматривают в этом свидетельство того, что Сингапур, Гонконг и КНР управляются из единого центра. ;) )

Русских, проживающие за пределами исторической России, конечно же, нельзя описать как диаспору, распространяемую предпринимателями и поддерживаемую бюрократами. Русские эмигрируют не в поисках новых возможностей, а ради выживания. О какой “проекции мягкой силы” можно говорить, когда эмигрантами не решены базовые задачи сохранения языка, культуры и идентичности? Не говоря о том, что многие не понимают, зачем они нужны, и сколько миллиардов долларов, фунтов и евро в год тратят на них страны первого мира. Хотя те, кто распространяет мем “вали, Ванюша, ты умный, тебя везде примут”, все прекрасно понимают сами. Отправившийся недавно к гуриям Антон Носик собирал с таких ванюш деньги (!!!) за “семинары по эмиграции”. На вопрос “как уехать”, он отвечал (буквально!) “да как-нибудь, это не главное, есть куча способов”. А на “как найти в другой стране работу”, советовал (буквально!) поспрашивать уже живущих там родственников. ;)

Для построения диаспоры у русских нет ни политического, ни экономического, ни социального капитала. Нет материального наследия русских аристократов, создавших русское государство, и русских бюрократов, начавших, но не успевших завершить, создание русской нации. Но сохранилось их языковое и литературное наследие — интеллектуальный капитал. Как аристократы и бюрократы составляют ядро государств и наций, так интеллигенция должна составить ядро диаспоры. Как государства и нации подчинены интересам аристократов и бюрократов, диаспора должна быть подчинена интересам интеллигенции. Галковский неустанно повторяет о необходимости осознания русской интеллигенцией своих сословных интересов. В настоящее время её основной интерес — выживание. Поэтому “русской идеей”, если она вообще может быть, должна стать эмиграция русских интеллигентов и построение ими диаспоральных связей.

V

Состав управляющего и интеллектуального сословий всегда значительно пересекается. Первые аристократы являются также и первыми интеллектуалами. Если распространение информации стоит больших денег (скажем, еще не изобретено книгопечатание), по-другому быть не может. По мере удешевления средств распространения информации, становятся возможны все более крупные политические единицы, а образование становится все более доступным. В сословии элит появляются внутренние деления: партия монарха, партия крупных аристократов, партия аристократов помельче. Тогда монарх начинает назначать небогатых, но образованных аристократов на бюрократические должности. А богатые начинают требовать парламентского управления. :)

По мере удешевления образования становится возможным комплектовать бюрократию не только членами родовитых семейств. Со временем государство делает начальное и даже среднее образование обязательным и всеобщим, в том числе, потому что таким образом можно выявлять простолюдинов с природными задатками и отправлять их получать высшее образование. Так появляется интеллигенция, которая в силу своего вовлечения в управление государством становится новой аристократией. Процесс её создания занимает время, потому что образование дешевеет медленно. В 17, 18 и даже 19 веке простолюдины мало вовлечены в управление государством не из-за “отсталого царизма”, а потому что банально не хватает учителей и учебников. Учителей надо обучить, учебники надо написать. Создание интеллигенции для монархии ВЫГОДНО. Стандартна ситуация, когда супруга монарха покровительствует литературным обществам.

Когда покровительства нет, приходится устраиваться самостоятельно. Выживание русской интеллигенции как сословия требует решения двух задач. Во-первых, интеллигенты должны оставаться интеллигентами, т.е. иметь занятие, соответствующее их образованию и призванию, а не торговать китайскими пуховиками на базаре. Во-вторых, способные молодые ребята должны иметь возможность получить соответствующее их природным задаткам образование. На территории бывшего СССР и с тем, и с другим становится все хуже и хуже. Поэтому ядро русской диаспоры нужно будет сложить вокруг университетской среды. Русские работники западных (преимущественно, европейских) университетов должны стать двигателем эмиграции. С одной стороны, они могут поддерживать контакты с каким-либо “вузом” бывшего СССР, где они могут набирать новых студентов, с другой, благодаря их бывшим студентам, они послужат связью с рынком труда за пределами академии.

Под “образованием” стоит понимать не только программу обучения в университете, заканчивающуюся дипломом, формально причисляющим его держателя к числу “интеллигентов”, но и формирование в среде интеллигентов-эмигрантов сословной солидарности. Греки набирают себе греков, иранцы — иранцев, французы — французов, аргентинцы — аргентинцев или хотя бы других испаноязычных. Понимаете, куда я клоню? :) А тех, кто заартачится (“зачем мне себя ограничивать, набирая толковых студентов/сотрудников только из русских”), можно лечить новейшими достижениями социалистической медицины. Если на какой-то конференции оказывается слишком мало представителей недопредставленного меньшинства, то отговорка “среди X просто мало Y” не принимается — надо было лучше outreach’ить! Вообще, я считаю, что одно из важнейших конкурентных преимуществ русских на данный момент — умение жить в двуличном идеологизированном обществе, ведущем холодную войну. ;)

Довольно много говорят об угрозе существованию русского этноса, забывая о том, что русская интеллигенция гораздо хрупче него. Этнических русских в мире по меньшей мере 140 миллионов, из их числа интеллигентами может стать лишь одна шестая. Да, низкая рождаемость, высокая смертность, замещающая миграция и т.д. Но даже в самых тяжелых условиях этнос может “вымирать” столетиями. Интеллигенция же исчезает за два поколения, а её воспроизводство не сводится к банальному биологическому акту. Без интеллигенции русским светит разве что отнять у яванцев (100 млн. человек) почетное звание крупнейшего народа, чей язык не имеет официального признания.

VI

Два читателя, независимо друг от друга, подняли тему силовых организаций в постгосударственную эпоху. Читатель 1 соединяет идею традиционной реализации русских в жестких иерархических институтах (государство, армия) с идеей использования РФ как кузницы кадров и тестовой площадки постгосударственных организаций, приводя в качестве примера создание русских частных военных компаний (ЧВК). Читатель 2 обращает внимание на то, что диаспоре придется защищать себя, и полагает, что диаспора с собственной армией может быть новой разновидностью государства, не привязанного жестко к территории.

Исходной посылкой моих рассуждений о русской диаспоре является то, что русским на данный момент недоступны способы организации “сверху вниз”, а многие способы организации “снизу вверх” считаются таковыми ошибочно. Я стараюсь найти такие способы организации “снизу вверх”, которые действительно ими являются. Например, у русских сохраняются навыки государственной и армейской жизни. Это означает не то, что русские автоматически склонны к построению государств и армий (“снизу вверх”), а что государства и армии, построенные из русских, могут хорошо выполнять свои задачи (“сверху вниз”). Эти задачи могут быть произвольными, в том числе, не соответствующими русским интересам.

Русские ЧВК могут быть банальным механизмом торговли дешевым пушечным мясом. Или способом заработка для русских офицеров-эмигрантов. (Галковский написал статью о белогвардейских “диких гусях” 10 лет назад) Или “крышей” для русских бизнесов. Первый вариант, очевидно, нежелателен. Второй вариант нейтрален, но непонятно, в чем долгосрочная польза. Лучший вариант — третий, но есть проблема: пока еще нет русских бизнесов. :) У русских вообще ничего нет — использование РФ как некоей базы, поддерживающей диаспору, не представляется возможным. Строить какие-то организации на её территории небезопасно. На мой взгляд, о каком-то позитивном развитии говорить рано. Сохранить имеющийся интеллектуальный капитал было бы уже неплохо.

Отсюда родственный тезис: диаспора русской интеллигенции не должна быть банальным механизмом торговли дешевыми мозгами. Исключительно “колбасная” эмиграция тоже неинтересна. Мое поколение (родившихся в конце 1980х и уехавших в конце 2000х) гораздо амбициознее предыдущего (родившихся в 1960е и уехавших в 1990е). Доступные и в РФ дом-машина-отпуск в кредит — это предел мечтаний только для наивных пожилых людей. Их идеализация “западных демократических свобод” и “надо просто уметь работать” в эпоху гиперинформации становится откровенно смешной. Думаю, неплохой иллюстрацией отношения “медведевских” русских эмигрантов к “ельцинским” послужит сравнение с взглядом альт-райт-миллениалов на бумеров-рейганистов. ;)

Читатель 2 также предполагает, что русская белая эмиграция опередила свое время на столетие или даже два, чем напугала англичан, которые приложили усилия для её рассеяния и ассимиляции. Не думаю, что стоит так усложнять. “Глобальность” британской диаспоры во много раз превышала “глобальность” белоэмигрантов. На стороне подданных Короны стояла (и стоит) Империя, а русским пришлось бежать из родного дома, роняя портки. Британская диаспора до сих пор остается самой развитой в мире. Тем не менее, опыт белоэмигрантов стоит изучать. Ведь некоторые их достижения (например, газетную и литературную среду) русским предстоит повторить. Их чувство идентичности, конечно, было гораздо сильнее нынешнего, но зато вместо телеграфа и радио теперь есть интернет.

VII

Обращение к теме ЧВК замечательно еще и тем, что я собирался сделать отсылку к посту №617 Галковского, где упоминается “литературное общество”, созданное китайскими офицерами в революционных целях. Когда Галковский говорит о “русской литературной партии”, имеется ввиду именно это — парамасонская организация, где роль “перещёлка” (т.е. системы “свой-чужой”) выполняют разговоры о русской литературе. Диаспору русской интеллигенции можно смоделировать как такую организацию.

Диаспору, как систему неформальных связей между её членами, определяют цели, для которых эти связи устанавливаются. Нужно выделить именно такие цели, для достижений которых членам диаспоры приходилось бы общаться именно друг с другом. Наиболее абстрактная цель, ради который русские за пределами исторической России общались бы на русском языке с другими русскими за пределами исторической России — это именно разговоры о русской литературе. Если принять, что разговоры о русской литературе должны иметь место, то наиболее естественно, что их участники русские и их язык русский. Ведь если русские не говорят между собой о русской литературе, то им в принципе незачем друг с другом говорить, и их вообще нет. ;)

Принятые как данную необходимость разговоры о русской литературе послужат “точкой сборки” ядра русской диаспоры. Напомню, что ядром должны стать работники университетов, возможно, бывшие или лица со сравнимым образованием. Они образуют “политбюро” “литературной партии” (можно назвать её Littéraires sans Frontières, раз уж заговорили о ЧВК ;) ). “Снизу вверх” достаточно выстроить только “политбюро”, администрирующее систему паролей ( ;) ), далее пойдет строительство иерархии “градусов” “сверху вниз”. Без иерархии не обойтись — не каждый русский эмигрант безусловно заинтересован в русской литературе. Более заинтересованные (а следовательно, более ознакомленные) будут организовывать менее заинтересованных, находящихся на один градус ниже.

В любой (пара)масонской организации “перещёлк” не является самоцелью. Так и в русской диаспоре русская литература послужит лишь поводом свести вместе разрозненных эмигрантов. За две недели в ЮАР расистами становятся все :) — рано или поздно, в той или иной степени “к березкам” потянет даже самых “либерально” и “прозападно” настроенных. Их-то и надо брать горяченькими, формируя из них низшие градусы. Если человек решает регулярно получать даже самый минимум информации на русском, это должна быть информация, недоступная на других языках и в других сообществах. Никакой политической повестки — мы просто книжки читаем. ;)

“Литературная партия” как форма организации обладает еще двумя полезными свойствами. Во-первых, она позволяет использовать позитивный опыт литературных кругов белой эмиграции. Негативного же опыта, вызванного дефицитом технических средств коммуникации сегодня можно будет избежать. Погружать родившихся в эмиграции детей в русскую информационную среду стало гораздо проще, что сделает диаспору более стойкой к рассеянию.

Во-вторых, она позволяет избежать чрезмерного внимания государственных органов, потому что государства не понимают, что это такое. Читатель (условно назову его “читатель 3”) только что задал вопрос: в каких странах лучше всего создавать отделения диаспоры? В любых, где можно обеспечить себе беззаботную жизнь. Конечно же, не в Африке и не в Латинской Америке. Хотя в диаспоре могут быть и русские во “внутренней эмиграции”. Гонконг и Сингапур — не самый плохой выбор, если предлагают там работу, и не пугает климат и население. Но лучше все-таки в Европу. Верно, что спецслужбы умеют работать с диаспорами. Но только с теми, которые они сами и вырастили и которым сами выдали “литературу”. Расчет Галковского именно на то, что русскую литературу лучше всего поймут сами русские. :)